Высоцкий инструкция перед поездкой за рубеж текст

• Следующий стих → Владимир Высоцкий — История болезни: Часть 1
• Предыдущий стих → Владимир Высоцкий — Из-за гор я не знаю, где горы те

Я вчера закончил ковку, и два плана залудил
И в загранкомандировку от завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем, съел холодного язя
И инструкцию прослушал, что там можно, что нельзя.

Там у них пока что лучше бытово
Так, чтоб я не отчебучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру, как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас.

Говорил со мной, как с братом, про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам в польский город будапешт:
«Там у них уклад особый, нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй хоть немного уважать.

Будут с водкою дебаты, отвечай:
Нет, ребята-демократы, только чай.
От подарков их сурово отвернись,
Мол, у самих добра такого завались».

Он сказал: «Живи в комфорте, экономь, но не дури.
Ты гляди, не выкинь фортель — с сухомятки не помри.
В этом чешском Будапеште уж такие времена.
Может скажут: «Пейте, ешьте», ну, а может, ни хрена».

Ох, я в Венгрии на рынок похожу.
На немецких, на румынок погляжу.
Демократки, — уверяли кореша, —
Не берут с советских граждан ни гроша.

«Буржуазная зараза там всюду ходит по пятам.
Опасайся пуще сглаза ты внебрачных связей там.
Там шпионки с крепким телом, ты их в дверь — они в окно.
Говори, что с этим делом мы покончили давно.

Но могут действовать они не прямиком,
Шасть в купе, и притвориться мужиком.
А сама наложит тола под корсет…
Ты проверяй, какого пола твой сосед»

Тут давай его пытать я:»Опасаюсь, маху дам.
Как проверить? Лезть под платье? -Так схлопочешь по мордам».
Но инструктор парень-дока, деловой. Попробуй, срежь!
И опять пошла морока про коварный зарубеж.

Я популярно объясняю для невежд:
Я к болгарам уезжаю, в Будапешт.
Если темы там возникнут — сразу снять.
Бить не нужно. А не вникнут — разъяснять.

Я по ихнему ни слова ни в дугу и ни в тую.
Молот мне — так я любого в своего перекую.
Но ведь я не агитатор, я потомственный кузнец,
Я к полякам в Улан-Батор не поеду наконец.

Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь.
Может я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замеса, я сбегу.
Я ж на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу».

Дуся дремлет, как ребенок, накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок: «Знаешь, Коля, не пи…, не зуди.
Что-то, Коль, больно робок. Я с тобою разведусь.
Двадцать лет живем бок о бок, и все время Дусь, да Дусь.

Обещал, забыл ты, верно, ох хорош!
Что клеенку с Бангладеша привезешь.
Сбереги там пару рупий, не бузи.
Хоть чего, хоть черта в ступе привези».

Я уснул, обняв супругу, Дусю нежную мою.
Снилось мне, что я кольчугу, щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки, не поймешь — съедят живьем.
И все снились мне венгерки с бородами и ружьем.

Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпионки в Бангладеш.
Поживу я, воля божья, у румын.
Говорят, они с поволжья, как и мы.

Вот же женские замашки: провожала — стала петь.
Отутюжила рубашки — любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный, аж до гвоздика родной.
До свиданья, план мой встречный, перевыполненный мной.

Пили мы, мне спирт в аорту проникал.
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину, будто лай:
«На кого ты нас покинул, Николай!»

Я вчера закончил ковку, и два плана залудил
И в загранкомандировку от завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем, съел холодного язя
И инструкцию прослушал, что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше бытово
Так, чтоб я не отчебучил не того,
Он мне дал прочесть брошюру, как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас.
Говорил со мной, как с братом, про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам в польский город будапешт:
«Там у них уклад особый, нам так сразу не понять,
Ты уж их, браток, попробуй хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты, отвечай:
Нет, ребята-демократы, только чай.
От подарков их сурово отвернись,
Мол, у самих добра такого завались».
Он сказал: «Живи в комфорте, экономь, но не дури.
Ты гляди, не выкинь фортель — с сухомятки не помри.
В этом чешском Будапеште уж такие времена.
Может скажут: «Пейте, ешьте», ну, а может, ни хрена».
Ох, я в Венгрии на рынок похожу.
На немецких, на румынок погляжу.
Демократки, — уверяли кореша, —
Не берут с советских граждан ни гроша.
«Буржуазная зараза там всюду ходит по пятам.
Опасайся пуще сглаза ты внебрачных связей там.
Там шпионки с крепким телом, ты их в дверь — они в окно.
Говори, что с этим делом мы покончили давно.
Но могут действовать они не прямиком,
Шасть в купе, и притвориться мужиком.
А сама наложит тола под корсет…
Ты проверяй, какого пола твой сосед»
Тут давай его пытать я:»Опасаюсь, маху дам.
Как проверить? Лезть под платье? -Так схлопочешь по мордам».
Но инструктор парень-дока, деловой. Попробуй, срежь!
И опять пошла морока про коварный зарубеж.
Я популярно объясняю для невежд:
Я к болгарам уезжаю, в Будапешт.
Если темы там возникнут — сразу снять.
Бить не нужно. А не вникнут — разъяснять.
Я по ихнему ни слова ни в дугу и ни в тую.
Молот мне — так я любого в своего перекую.
Но ведь я не агитатор, я потомственный кузнец,
Я к полякам в Улан-Батор не поеду наконец.
Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь.
Может я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замеса, я сбегу.
Я ж на ихнем ни бельмеса, ни гу-гу».
Дуся дремлет, как ребенок, накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок: «Знаешь, Коля, не зуди.
Что-то, Коль, больно робок. Я с тобою разведусь.
Двадцать лет живем бок о бок, и все время Дусь, да Дусь.
Обещал, забыл ты, верно, ох хорош!
Что клеенку с Бангладеша привезешь.
Сбереги там пару рупий, не бузи.
Хоть чего, хоть черта в ступе привези».
Я уснул, обняв супругу, Дусю нежную мою.
Снилось мне, что я кольчугу, щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки, не поймешь — съедят живьем.
И все снились мне венгерки с бородами и ружьем.
Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпионки в Бангладеш.
Поживу я, воля божья, у румын.
Говорят, они с поволжья, как и мы.
Вот же женские замашки: провожала — стала петь.
Отутюжила рубашки — любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный, аж до гвоздика родной.
До свиданья, план мой встречный, перевыполненный мной.
Пили мы, мне спирт в аорту проникал.
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину, будто лай:
«На кого ты нас покинул, Николай!»

Yesterday I finished forging, and I torn two plans
And he went on a business trip from the factory.
Soot, washed away soot in the shower, ate a cold ide
And I listened to the instructions, what is possible there, what is impossible.
There they have so far better household
So that I don’t graduate the wrong
He let me read the pamphlet as a mandate,
So as not to dare to live there foolishly, like ours.
He spoke to me like a brother about the insidious abroad,
About the trip to the democrats in the Polish city of Budapest:
«There they have a special way, we don’t immediately understand
You really try to respect them at least a little bit.
There will be a debate with vodka, answer:
No, democrats, just tea.
Turn away from their gifts
Like, such good things were heaped up. «
He said: «Live in comfort, save, but don’t be foolish.
You look, don’t throw the fortress out — don’t die from the dryer.
This Czech Budapest has such times.
They may say: «Drink, eat,» or maybe not a damn thing. «
Oh, I’m like a market in Hungary.
In German, I’ll look at the Romanian.
Democrats, assured the sidekick,
They don’t take a penny from Soviet citizens.
«The bourgeois infection is everywhere on the heels.
Beware of the evil eye, you are extramarital affairs.
There are spies with a strong body, you are them at the door — they are at the window.
Say that we have finished this business a long time ago.
But they can act not directly,
Shast in a compartment, and pretend to be a man.
And she will apply tola under the corset …
You check what gender your neighbor is. «
Then let me torture him: «I am afraid, I’ll give a makh.
How to check? Climb under the dress? -So slam in the face. «
But the instructor is a dock guy, business one. Try it, cut it off!
And again, trouble went about the insidious abroad.
I popularly explain for the ignoramus:
I’m leaving for the Bulgarians, to Budapest.
If topics arise there — immediately remove.
No need to beat. And do not delve into — to explain.
I do not say a word to them either in an arc or in a thuja.
A hammer to me — so I will cross anyone in my own.
But I’m not an agitator, I’m a hereditary blacksmith,
I will not go to the Poles in Ulaanbaatar at last.
I’m sleeping with my wife, but I can’t sleep: “Soul, and Sul.
Can I manage without abroad?
I’m not their kneading, I’ll run away.
Well, I’m neither belmez nor gu-gu. ”
Dusya is asleep, like a child, twirling curlers.
A wake-up answers me: «You know, Kolya, do not itch.
Something, Kohl, painfully timid. I will divorce you.
We’ve been living side by side for twenty years, and all the time I’m Dus, yes Dus.
He promised, you forgot, right, oh, good!
That you’ll bring oilcloth from Bangladesh.
Save a couple of rupees there, do not buzi.
Bring something, at least bring a devil in a mortar. «
I fell asleep, hugging my wife, my gentle Dusya.
I dreamed that I was chain mail, I forged my shield and sword.
There they have other measurements, you don’t understand — they will eat it alive.
And all the Hungarians dreamed of me with beards and a gun.
Dreamed Dusiny oilcloths beige
And sassy spies in Bangladesh.
I will live, the will of God, with the Romanians.
They say they are from the Volga, like us.
Here are women’s habits: she saw off — she began to sing.
She ironed shirts — it’s a pleasure to watch.
Goodbye, the blacksmith’s workshop, right up to the native clove.
Goodbye, my counter plan, overfulfilled by me.
We drank, I got alcohol into the aorta.
I went all the way to the airport.
To the ladder, I, and back to back, as if barking:
«Who did you leave us for, Nikolai!»